Можно ли умереть дважды? - Страница 96

«Согласно договору, составленному в связи с продажей, Даниэль Джонсон получил одну крону за свое акционерное общество, и забрал он ее или нет — абсолютно неинтересно при мысли о страховке», — подумала Надя, когда позвонила Бекстрёму с целью проинформировать его о своей находке.

— Деньги, — сказал Бекстрём таким тоном, словно смаковал это слово. — Здесь же все понятно. Он и его любимая женушка просто-напросто воспользовались случаем.

— Да, — согласилась Надя. — Но мне трудно представить, что можно заранее строить планы в расчете на цунами.

— Потом все пошло своим чередом. Они начали ссориться из-за денег. Он всадил пулю ей в башку и похоронил на острове озера Меларен, где проводил летние деньки в детстве. Он тоже был скаутом, этот идиот.

— Понятное дело, — согласилась Надя.

— О каких деньгах в общей сложности мы говорим?

— С двумя первыми страховками, полученными им еще в 2004 году, выходит двадцать пять миллионов, чуть больше даже, — сообщила Надя.

— Двадцать пять миллионов, — повторил Бекстрём. — Это ведь прилично.

— Да, — сказала Надя. — По-моему, этих денег хватило бы им обоим.

— У кого много, тому хочется больше, — заявил Бекстрём таким тоном, словно знал, о чем говорил.

* * *

После разговора с Бекстрёмом Надя пообедала. Не в одном из двух обеденных залов их здания, а в кафетерии отдела тяжких преступлений. Своим собственным борщом и домашними пирогами с мясом и большим количеством лука, подогрев все в микроволновке.

«Будь Бекстрём здесь, он наверняка тоже поел бы борща», — подумала она. Точно как в любом полицейском участке на ее старой родине.

После обеда Надя сделала еще одну попытку получить ответ на вопрос, какой материал использовали в Государственной криминалистической лаборатории, предшественнице нынешнего Национального судебно-медицинского центра, когда после цунами там определяли профиль ДНК Джейди Кунчай. С той поры, конечно, минуло почти двенадцать лет, но имелись реестры, с которыми она постоянно сталкивалась, и где-то должна была существовать соответствующая запись. И если ей очень повезет, еще мог оставаться сотрудник, вроде нее самой, помнивший о том случае.

В виде исключения Наде действительно подфартило, хотя все началось как обычно. Ее соединяли по кругу с разными сотрудниками, не знавшими ничего, но имевшими кого-то другого, на кого готовы были сослаться. В конечном счете после полудюжины попыток у нее наконец состоялся разговор с женщиной-экспертом по ДНК, сразу же объяснившей Наде, что она, к сожалению, не туда попала. Кроме того, сделавшей это радостным и дружелюбным тоном.

— Судя по всему, тебе надо поговорить с кем-то из архива. Сама я биолог. Сижу в подвале целыми днями и вожусь с пробирками.

— Представляю, — сказала Надя. — Я сама такая же, хотя мои главные инструменты бумага и ручка. Я математик и специалист по прикладной физике.

— Убеждена, что твоим товарищам по работе нравится то, чем ты занимаешься, — ответила биолог и хихикнула восторженно.

— Само собой, — подтвердила Надя. — Поскольку им не приходится делать это самим.

— Двенадцать лет назад, ты говоришь. Объявлена мертвой в 2004 году. Никакого криминала.

— Да, — подтвердила Надя.

— Насколько я понимаю, речь идет о цунами в Таиланде, — констатировала биолог. — У нас хватало работы, когда это случилось.

— Она погибла во время торнадо, — подтвердила Надя. — Кроме того, была таиландкой. Но вышла замуж за шведа и жила здесь несколько лет, так что стала шведской гражданкой. Ей был тридцать один год, когда она умерла.

— Позволь мне догадаться, — сказала биолог. — Ты говоришь о Джейди Кунчай? Которая вышла замуж за Джонсона? По-моему, он выжил.

— Да, — подтвердила Надя. — Все так.

«Чудеса все-таки случаются», — подумала она.

— О ней я знаю все. Именно я получила ее профиль. И он вышел на загляденье, если память мне не изменяет, лучше трудно представить себе. Ее тебе не стоит искать в наших регистрах. Я почти на сто процентов уверена, что там все подчистили, как только ее объявили мертвой. Все иное стало бы нарушением закона, а наш тогдашний ответственный за регистрацию данных был очень строгий человек. Юрист.

— То есть все бумаги о ней ликвидировали?

«Чего и следовало ожидать, — подумала Надя. — Разве можно верить в чудеса в наше время?»

— На сей счет я абсолютно уверена, — сказала биолог. — Единственный, кто что-то знает о ней у нас, так это я. Просто данные о ней вошли в мою докторскую диссертацию, и я помню ее, поскольку она оказалась единственной таиландкой в моих материалах. Сначала я думала, что таких будет много, ведь в то время в Швеции находилось более тысячи таиландских женщин, живших со шведскими парнями, поэтому в такой ситуации не было бы ничего странного.

— Из них, пожалуй, никто больше не поехал в Као-Лак, — заметила Надя.

— Я точно так же подумала, — сказала биолог.

— Но все бумаги о ней подчистили?

— Хранившиеся в архиве — да. Их сразу же уничтожали с помощью специального аппарата, как только убирали из регистра. Но мои собственные, естественно, остались. Это материалы для моей диссертации, а такое не выбрасывают. У нас здесь, кроме того, есть специальные правила о том, как мы должны хранить подобное.

— А я не могла бы взглянуть на них?

— Само собой, — заверила ее биолог. — На кого нам еще рассчитывать, если не друг на друга. Дай мне полчаса, и я откопаю нужную коробку.

Новая родственная душа позвонила уже через двадцать минут, и сейчас данные о Джейди лежали на письменном столе перед ней. Когда произошло цунами, она на полставки работала в ГКЛ и одновременно писала докторскую диссертацию о ДНК. Причем имевшую особую направленность и касавшуюся проблем, которые могли возникнуть при получении ее профиля с помощью далеко не самого обычного исходного материала. Всего, начиная от огрызков яблока, плевков, одежды, сопливых носовых платков, сигаретных фильтров и сережек и заканчивая зубными щетками и расческами.