Можно ли умереть дважды? - Страница 91

— Именно эта банка лежала в погребе, где мы нашли останки нашей жертвы убийства, — сообщила Анника Карлссон.

— Нет, это невозможно, — сказал Хаквин. — Как она могла туда попасть?

— Я не знаю, — ответила Анника Карлссон. — Надеялась, ты сможешь помочь мне с этим.

— Нет, я ничего не понимаю. Абсолютно.

— Зато нам известно, что она оказалась там задолго до мертвого тела. Где-то в восьмидесятых. Вероятно, в 1982 или 1983 году. Не раньше, пожалуй, позднее.

— Но именно в те годы я и мои друзья как раз и жили там.

— Тогда, пожалуй, нельзя исключить, что она попала туда как раз из кладовки твоей мамочки.

— Нет, конечно, но я по-прежнему не понимаю, как она оказалась в погребе.

— Она лежала в пластиковом пакете, — сообщила Анника Карлссон и передала следующую фотографию. — Обычном, на десять литров, если тебе интересно.

— Понятно, ведь это он сделал, — сказал Хаквин, хлопнув себя по лбу правой ладонью.

— Сейчас пелена наконец упала с глаз твоих, — заметила Анника Карлссон и улыбнулась.

— Понятно, это он сделал, — повторил Хаквин, вздохнул и покачал головой. — Ты наверняка слышала скрежет в моей пустой башке. Тридцать лет спустя. Благодаря тебе, Анника.

— Приятно слышать, — улыбнулась Анника. — Ты должен рассказать мне.

— Беглец и охотники, — буркнул Хаквин.

— Извини, не поняла.

— Беглец и охотники, — вновь сказал Хаквин. — И это, вполне возможно, было летом 1982 или 1983 года. Тридцать лет назад. И только сейчас я наконец понял, как он действовал.

— Кто? — спросила Анника. — Кто действовал?

— Лис, — ответил Хаквин, и выглядел он очень довольным собой.

70

В понедельник утром Надя нашла еще два миллиона. Ей даже не понадобилось прилагать особых усилий, чтобы сделать это. Начав в деталях разбираться с Джейди Кунчай и Даниэлем Джонсоном, она обратилась во все страховые компании Швеции с вопросом, не застраховала ли Джейди Кунчай у них свою жизнь. Данные о страховке, которую работодатель ее мужа организовал для Даниэля Джонсона и его супруги, уже имелись в материалах предварительного расследования. Сейчас к ней добавилась еще одна. Коллективная, оформленная Джейди через ее профсоюз Юсек, за полгода до того, как в 2002 году она вместе с мужем открыла собственную фирму. Сумма там составляла два миллиона. Получателем являлся муж Джейди. Деньги ему выплатили летом 2005 года, через пару месяцев после того, как его жену объявили погибшей.

«Четыре миллиона в общей сложности, и сейчас у тебя, по крайней мере, достаточно денег, чтобы заплатить за купленную тобой в Йердете квартиру», — подумала Надя.

Олешкевич тоже сделал открытие, которое, пожалуй, могло помочь расследованию или, во всяком случае, улучшить рабочий климат в их следственной группе. Поэтому он направился к своему шефу Эверту Бекстрёму и попросил о коротком разговоре наедине.

— Сколько времени это займет? — спросил Бекстрём.

— Две минуты, — ответил Олешкевич.

— Я слушаю, — буркнул Бекстрём.

— Я тут подумал об одном деле, — начал Олешкевич. — Почему Хвасс встает на дыбы, как только у нас возникает желание обратить взор в сторону Даниэля Джонсона. Это же рутина в подобных случаях проверять мужа. По крайней мере, так меня учили в школе полиции.

— Поэтому тебе пришло в голову, что у Хвасс, пожалуй, есть мотив, — сказал Бекстрём. — Например, они знают друг друга. И даже спали вместе.

«А парень не так глуп», — подумал он.

— Да, — подтвердил Олешкевич. — Они ведь одного возраста, жили в одном и том же городе.

— И как там у них все обстоит? — спросил Бекстрём.

— Они вместе изучали уголовное право. Входили в один курс в осеннем семестре 1992 года в университете в Стокгольме. Хотя Джонсон так и не стал юристом. Пожалуй, оказалось слишком много для него. Он же изучал экономику одновременно. И там дошел до финиша. С наградой в виде диплома экономиста Стокгольмской школы экономики.

— Вот как, — буркнул Бекстрём. — Они вместе изучали юриспруденцию.

— Конечно, многие учатся вместе. У нас на курсе было больше ста человек, когда я семестр учился там. Однако, если говорить о семинарах и других занятиях подобного рода, они проводятся уже для значительно меньших групп. По двадцать, тридцать человек, самое большее.

— Покопайся, — распорядился Бекстрём. — Если нам повезет, мы, пожалуй, сможем избавиться от старухи.

У самого Бекстрёма в то утро хватало более важных дел. Он решил, что им надо сделать реконструкцию лица их жертвы. С помощью найденного черепа попытаться воссоздать ее скульптурный портрет. Он даже позвонил Ниеми по этому поводу.

— Пустой номер, по-моему, — проворчал Ниеми. — Во-первых, я сомневаюсь, что получится, поскольку у нас нет полноценного черепа для работы. А во-вторых, на подобное обычно уходят месяцы и требуется куча денег. Мы, конечно, пытались несколько раз, но это никогда не давало ничего такого, о чем мы не знали бы ранее.

— Ниеми, — оборвал его Бекстрём, — я не настолько глуп. Мне кажется, мы могли бы сделать все по-другому. Ты же знаешь рыжую художницу, которая обычно помогает нам с составлением фотороботов.

— Да, знаю. Ты имеешь в виду Нору Вистрём.

— Точно, — подтвердил Бекстрём. — Она же художник и скульптор одновременно?

— Да, — подтвердил Ниеми. — Она очень одаренный человек. Широко использует компьютер, делая для нас фотороботы.

— Предположим, мы дадим ей несколько фотографий Джейди Кунчай. Такого добра у нас ведь хватает. Плюс снимки имеющихся в нашем распоряжении частей черепа. А потом попросим ее сделать скульптурный портрет жертвы, взяв за основу фотографии и череп.