— Никаких комментариев, — буркнул первый из собеседников, смягчив слова дружелюбным кивком и улыбкой.
— Бекстрём, похоже, не тот, за кого себя выдает, — сказал второй. — Он далеко не обычный дружелюбный, веселый, жирный коротышка, который слишком много ест и пьет и не пропускает ни одной бабы. Он хитрец, каких мало. Если ты сможешь вести себя с ним как обычно, чтобы он не почуял неладное, нас это очень устроит.
— Но мне ведь можно не бояться за мою жизнь, — сказала Ханна Хвасс и улыбнулась.
— Нет, — покачал головой прокурор. — Но если тебе неприятно это задание, просто откажись. Мы поймем тебя.
— Нет, никаких проблем, — заверила Ханна Хвасс.
— Хорошо, что ты пошла нам навстречу, — сказал прокурор. — Спасибо тебе.
Прежде чем она покинула службу контрразведки, ей пришлось подписать обязательство о неразглашении тайны, после чего ей дали рекомендации общего характера и дружелюбно похлопали по плечу.
«Почему Бекстрёмом заинтересовалась полиция безопасности? — думала Ханна Хвасс, возвращаясь на такси в свой офис. — Интересно, чем он занимается? Пожалуй, всем тем, что обычно делают христианские террористы? Они же вроде взрывают то, что им не нравится. Все, начиная от обычных клиник, где делают аборты, и кончая помещениями налоговых органов и мечетями».
После ухода Бекстрёма Надя осталась за своим компьютером, и, когда уже начала подумывать о том, чтобы тоже пойти домой, Буниасарн связался с ней снова, хотя в его краях уже перевалило за одиннадцать вечера. Он переслал ей короткую справку с несколькими приложениями, касавшуюся рождения Джейди. В виде исключения с этим ему тоже повезло. Оказалось, что она появилась на свет в роддоме одной из лучших больниц Бангкока. Той самой, где за десять лет до этого родился ее брат.
Он появился на свет, когда его матери уже исполнилось тридцать, что считалось поздним возрастом для таиландских первородок. Своего второго ребенка, Джейди, она родила в сорок лет. Причина этого также вытекала из медицинской карты, присланной Буниасарном. Паре Кунчай пришлось немало побороться, чтобы у них в конце концов появились двое детей. Много лет они в надежде на помощь консультировались у различных специалистов. В медкарте не было также никаких пометок относительно после рождения отданных на усыновление братьях или сестрах Джейди. Принимая в расчет то, о каких родителях шла речь, Буниасарн считал подобное крайне маловероятным. Отец был высокопоставленным офицером таиландской армии и даже адъютантом таиландского короля в течение года. А когда родилась Джейди, он в звании полковника служил в генеральном штабе. И поскольку потомство досталось им дорогой ценой, у Буниасарна просто не укладывалось в голове, чтобы они добровольно избавились от еще одного точно такого же маленького чуда.
«Мне тоже в это не верится», — подумала Надя, хотя никогда не имела детей.
«И таким образом, прощай гипотеза об усыновленной однояйцевой сестре-близняшке, — подумала она, покидая офис. — Хотя какое это имеет значение, если возможное обвинение все равно рассыплется в суде. Какой прокурор решится представлять такое дело?»
День ото дня Анника Карлссон испытывала все большее нежелание сидеть в своем кабинете и стучать по клавиатуре компьютера, особенно когда, как сейчас, это приходилось делать тайком, в то время как их чокнутая прокурорша, казалось, постоянно следила за ними. Анника предпочитала общаться с людьми, допрашивать их, следить за ними при необходимости и задерживать, когда приходило время. А в первую очередь ей хотелось покинуть здание полиции и подвигаться, попытаться, наконец, столкнуть дело с места, и если бы оказалось, что они забрели не туда, кто помешал бы ей и другим свернуть всю работу и пойти дальше по жизни.
«Самое время поболтать со второй женой Джонсона», — решила она. Но прежде чем осуществить задуманное, поговорила с Бекстрёмом.
— А ты не боишься, что мы слишком рано потревожим спящего медведя? — спросил он.
— Нет, — ответила Анника Карлссон. — Они развелись восемь лет назад. И похоже, с тех пор не поддерживают отношений. Теперь она живет с новым парнем, от которого у нее двое детей. Девочка пяти лет и мальчик, родившийся всего несколько месяцев назад.
— Да, но тогда переговори с ней, так мы, по крайней мере, хоть что-то предпримем, — сказал Бекстрём.
Софие Даниэльссон шел тридцать второй год. Когда в свои двадцать два она встретилась с Даниэлем Джонсоном, была на пятнадцать лет моложе его. Это произошло весной 2007 года, они сошлись и поженились тем же летом. А спустя год разбежались и развелись.
Когда Анника Карлссон позвонила ей, представилась и спросила, не могли бы они увидеться и поговорить, она отреагировала так, как поступали почти все люди, если такие как Анника Карлссон внезапно врывались в их жизнь. Удивилась, почему полиция решила пообщаться с ней. Она же не сделала ничего предосудительного.
— Я хочу поговорить с тобой о твоем бывшем муже, — объяснила Анника Карлссон.
— Да, могу себе представить, — ответила София. — Что он натворил на сей раз?
— Давай поговорим об этом при встрече, — предложила Анника, и час спустя она сидела на кухне у Софии в квартире в Хегерстене, где та жила со своим гражданским мужем и двумя их детьми. Глава семейства находился на работе. Дочь — в садике. Младший ребенок спал. Сама София выглядела измотанной.
— Йёста бодрствует по ночам, — объяснила София и улыбнулась, наливая кофе гостье. — А сейчас спит, но, если я попытаюсь заснуть, он сразу же проснется, чтобы пообщаться с мамочкой.